«Нас не догонишь…» (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн" (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Ой, не простой это мальчик! Пусть она не маг, но как женщине, ей равных мало, и она чувствовала…
Банду удалось положить малой кровью. И её роль в этом была немаленькая. И стрельба из арбалета по гвардии главаря, и её работа приманкой и основным отвлекающим моментом. Она приложила все силы, чтобы эти мрази перестали существовать и даже, что произошло потом, её нисколько не волновало. Честно сказать, но от себя она такого не ожидала, так хладнокровно пытать и мучить раненых и пленных и при этом совершенно не испытывать наслаждения. Она делала то, что хотела делать, что решила для себя правильным, и пленные пусть помучаются, испытают на себе, какова жизнь без причиндалов, всё равно они больше им не понадобятся. Реакция орков на её выкрутасы оказалась странная. Вроде, орки воины не последние и повидавшие многое в жизни, а первое время старались сторониться милой маленькой женщины, что просто виртуозно обращается с обоюдоострым кинжалом. Один Хэрн только довольно спокойно отнёсся ко всему тому, что она совершила, всего один вопрос…, и молчок. Она, честно, была ему благодарна, благодарна за понимание и не осуждение её действий, хотя и видно было, что ему, что она делала с пленными, было не всё равно. Главарю досталось больше всех, кроме основной операции по удалению лишних частей тела она хотела выколоть ему ещё и глаза, но подумав, оставила это удовольствие на потом. Нужно посетить ещё и ставленников верховного в главном городе провинции, а там и городской глава, волна ненависти захлестнула разум, от рисуемых воображением картин мести… она своего не упустит! А сынок герцога её дождётся, она до Императора дойдёт, но он своё получит. Завязан ли верховный в этой ситуации, она не знает, но ненависть перенеслась и на него, ведь даже отец считал мага человеком чести, но вот его сын…, конченный ублюдок, и как такое могло произойти при порядочном родителе?!
Караван, что удалось захватить разбойникам, впечатлял. Но оказалось, что разбойникам невероятно повезло, сразу два дорогих и богатых каравана попало в их сети. И теперь караванщики с испугом, надеждой и печалью смотрели на странных освободителей. Орки, и не простые, местные, а с соседнего материка, матёрые, сильные воины. А их экипировка! Одни накидки и плащи чего стоят, а уж доспехи…
Их командир смотрелся грозно и величественно в своём золотом доспехе. Огромный, мощный, невероятной силы воин, а как его слушались подчинённые, а как они трепетно относились к своему младшему товарищу, ребёнку. Уже после первого столкновения с бандитами, когда она пришла в себя после ранения, увидела и лежащего рядом с собой ребёнка. Малыш лежал без сознания, но видимых ран и увечий на нём не было. Как тряслись около него могучие орки, как дети заглядывали ей в глаза, когда она ухаживала за их младшим товарищем. Хэрн…, он был ей от души благодарен, что всю заботу, в те дни пока малыш не приходил в сознание, она взвалила на себя, а ведь и ещё и её дети много времени занимали.
Так уж получилось, что командование над бывшими пленными, а потом и всем составом караванов, включая сюда и купцов, их номинальных хозяев, перешла в её жёсткие руки. Она уже не та – мягкая, ласковая, молодая мама-графиня, теперь в её душе выкована сталь, и клинки этой стали пресекали любое недовольство её действиями, затыкая рот самым наглым, дурным и отважным. За последние дни она смогла себя так зарекомендовать, что даже наёмники и их командиры слушались её беспрекословно. Пленных бывших – много, всех надо обеспечить работой, накормить, устроить на ночлег, всем постараться оказать помощь и, что немаловажно, успокоить, внести уверенность в завтрашнее будущее, что оно всё таки у них есть, которое будет, она украдкой посмотрела на Хэрна и сидящего рядом Луи, радужное и главное… свободное!
Много сил и времени отнимали дети. Сколько они насмотрелись грязи и сколько испытали горя! Тут и гибель отца, прямо на их глазах, тут и издевательства и клетка камеры. Она настояла, чтобы то, что будут творить с ней бандиты, не видели дети. Её они не видели, но вот, что творили ублюдки с другими женщинами, осталось неизгладимой раной в их детских душах. Девчонки оставались девчонками и даже в такой ситуации старались сохранить лицо и собственное достоинство. Что сказать, воспитание сказывалось и теперь, они даже пытались пристыдить мать из-за того, что она, как служанка не отходит от постели, не приходящего в сознания маленького мальчика, явно неблагородного происхождения, ведь рядом достаточно женщин низкого происхождения, которые всю заботу могли бы взять на себя. Пришлось малость промыть мозги этим малолетним глупым курицам, не делающим различие между воинами, что спасли им жизни и всеми прочими. Жёсткий разнос она устроила девчонкам, но… они, может быть, и поняли, что не правы, но внутреннее сопротивление не давало признавать свою не правоту.
На удивление, Жуль легко отнёсся к больному мальчику. Никакой ревности, лишь неподдельный интерес и любопытство. Что сказать, приключения, выпавшие на долю детей, с одной стороны, принесли немало горя и потерь, а вот с другой – научили смотреть на жизнь вокруг по-другому, научили ловить моменты счастья и то, что раньше воспринималось как обыденность, теперь же вызывало волну удовлетворения и неподдельного счастья. Тут и простая еда, но вволю, возможность помыться, и просто ощущение свободы. Но вот гнёт того, что ты должен кому-то за свою свободу давило на душу. Но чем платить? Она попыталась заплатить канну телом, но не тут-то было. Хэрн выгнал её из своего ложа-подстилки, куда устроился отдыхать. И орки тоже не восприняли попытки спасённых женщин скрасить им ночное время. Такое отношение и пренебрежение к себе вызвало непонимание и обиду, но потом…
Как выразился Хэрн, ему нужна душа, чтобы иметь возможность греть самому и согреваться душой, а уподобляться насильникам он не хотел…
Только на следующую ночь удалось пристроиться около дремлющего канна. Ничего не было между ними, только чувство защищённости и тепло.
Ей повезло, похоже, и орки и канн приняли её в свою стаю. Признали равной, и в то же время, признали равными и её детей. На проказы девчонок Луи только морщился, а вот Гных, его правая рука и его помощник, радостно улыбался. Момент, когда очнулся малыш, Мариан не застала, занималась караваном, а потом начался ужас…
Мёртвые тела разбойников поднялись и целенаправленно, медленно, растянувшись в кольцо, по кругу выжимали живых в помещения подземелий. Не так страшно было смотреть на мёртвые тела ублюдков, но вот шлейф страха, что шёл впереди толпы нежити, заставлял бежать от них сломя голову. И снова умелые действия орков, грамотное, без паники отступление, организация обороны, принятие мер к организации жизни скопившихся в подземельях людей. Уверенностью своей, с какой действовали орки, успокаивали и остальных. Женщины и дети прекратили скулить и верещать, мужчины взялись за оружие и принялись на лестницах сооружать баррикады. Она сразу проверила на месте ли дети и хотела отправить их в помещение, где находился малыш. Но…, их туда не пустили. Сказали просто: -"Все заняты, не мешайте, а лучше займитесь-ка…"
Прошло много времени. Из орков на виду только Волк с напарником, остальные отсутствуют. Дети просочились в помещения, занятые орками, но никого там не оказалось. Сын сильно реагировал на приближение нежити и говорил, что чувствует зов откуда-то снизу, из подземелий…, но вдруг, как выразился Жуль, зов пропал, а потом раздались крики радости и удивления, разносящиеся по всем ярусам подземелий. Нежить медленно, на глазах бойцов стоящих на наблюдательных постах, погружалась в землю. Невероятно, но нежить исчезла, а вместе с ней и шлейф ужасного страха, что распространяли вокруг себя мёртвые.
А потом появился Гных с малышом на руках…
– Малыш! Что с ним? – от удивления я сама не своя вскочила на ноги с подстилки, где сидела вместе с детьми. – Он ранен?
– Не знаю, похоже, просто много сил потерял… – ответил на автомате Гных, а потом вдруг испугано замолчал.
